МОСКВА, 5 июн — РИА Новости, Дмитрий Ермаков. Европейские и американские нефтегазовые компании вынуждены уходить с российского рынка — в условиях санкций они теряют огромные деньги. Но продать активы непросто. Между тем отечественной нефтедобывающей отраслью заинтересовались китайские и индийские инвесторы. Чего лишаются западные энергетические гиганты и что получит Россия — разбиралось РИА Новости.
Table of Contents
Миллиардные потери
Как посчитали в издании Wood Mackenzie, инвестиции зарубежных энергетических компаний в первом квартале 2022-го в России обесценились более чем на 40 миллиардов долларов. В мае англо-голландская Shell завершила сделку с «Лукойлом» по продаже российской «дочки», в том числе завода по производству смазочных материалов в Торжке и всей сети фирменных автозаправок. Следом норвежская Equinor передала «Роснефти» доли в четырех проектах.
Потери от таких рокировок велики: компании лишаются не только потенциальной прибыли, но и доступа к российскому сырью. Поэтому не все игроки спешат расставаться с активами. К тому же покупателей найти не так просто.
На одной из заправок Shell в Москве
Первыми об уходе заговорили в британской BP — в начале марта сообщили, что покидают три совместных предприятия в России и продают 19,75 процента доли в «Роснефти». Однако до сих пор этого не произошло. И понятно: по данным Wood Mackenzie, в случае завершения сделки убытки составят 25,5 миллиарда долларов. При этом компания продолжает исполнять обязательства по долгосрочным контрактам.
В Shell потери скромнее: 3,9 миллиарда долларов. В России у корпорации были не только завод и заправочные станции — она по-прежнему участвует в проекте по добыче СПГ «Сахалин-2». По данным FT, старейший в Европе энергетический холдинг ведет переговоры о продаже своей доли, но предлагаемые покупателями условия один из источников называет кошмарными.
Американская ExxonMobil оценила убытки от выхода из нефтегазового проекта «Сахалин-1» в 3,4 миллиарда долларов. Ее доля в совместном предприятии
— 30 процентов. Столько же у японской Marubeni Group. Впрочем, она о продаже пакета пока не объявляла. «По возможности будем вести диалог о прекращении существующих контрактов», — все, что говорят в компании.
В ExxonMobil планы более определенные: там ищут покупателя активов. В апреле в концерне уточнили, что он может полностью уйти из страны до конца июня.
Французская TotalEnergies объявила, что уже потеряла 4,1 миллиарда долларов — из-за санкций Евросоюза, которые запрещают экспорт технологий по сжижению природного газа. Участие компании в проекте «Арктик СПГ 2» может существенно снизиться во втором квартале, пишет Bloomberg. Но из проекта она пока не вышла. Кроме того, TotalEnergies имеет почти 20 процентов в ПАО «Новатэк», столько же — в заводе «Ямал СПГ», и десять процентов — в «Тернефтегазе».
Однако, похоже, настроены французы скептически. «Потери в четыре миллиарда показывают, что российская страница для TotalEnergies может закрыться», — утверждают в холдинге. Кроме того, заявляют, что не будут делать новых инвестиций в стране. Также компания намерена до конца года полностью отказаться от российских нефтепродуктов.
В свою очередь, итальянская Eni ищет покупателя на 50 процентов в газопроводе «Голубой поток», доставляющем топливо из России в Турцию. Однако о сделке пока тоже не объявляли.
Полностью свернула бизнес в России только Equinor. Списав активы, она лишилась 1,08 миллиарда долларов.
Восточный базар
Все эти компании ищут покупателей в Азии. Дело в том, что у российских холдингов нет необходимости приобретать их доли. Главное, что привлекало отечественный нефтегазовый сектор в западных инвесторах — технологии. А с их уходом экспорт новых идей прекратится.
Кроме того, избавляются от «токсичных» активов с дисконтом, а уступка их россиянам по заниженной цене наверняка не понравится западной общественности. Потенциальными инвесторами остаются страны, не присоединившиеся к антироссийским санкциям.
«Например, второй по величине миноритарный пакет в «Роснефти» после BP принадлежит катарскому QIA (18,46%), который может претендовать на увеличение доли в активах. Но вряд ли там на это пойдут: компания ощущает давление стран, объявивших санкции России, — объясняет Иван Петров, профессор Финансового университета. — Наиболее правильное решение — переговоры с инвесторами из Индии и Китая, чтобы удовлетворить и британскую сторону».
Порт Гуанчжоу
Так, Shell начала диалог с китайскими Cnooc, CNPC и Sinopec. Однако, по данным западных СМИ, покупатели просят большую скидку. Кроме того, для заключения сделки может потребоваться подписание специального соглашения между Россией и КНР. По другим данным, переговоры с китайцами приостановились и концерн пытается взаимодействовать с группой индийских компаний, в том числе с Gail и государственным ONGC Videsh.
Правительство Индии попросило эти холдинги рассмотреть покупку и других активов — у BP и ExxonMobil, сообщает индийская Economic Times. Их доли рассчитывают получить по сниженным ценам «с учетом связанных рисков» — санкции могут помешать поставлять в страну нефть и газ.
Вероятность контракта велика, а логика ясна: ONGC уже владеет 20 процентами в проекте «Сахалин-1». Правда, эксперты считают, что деньги на дорогостоящий пакет акций BP найдутся разве что в Китае, который тоже интересуется сделкой.
Надо сказать, что Китай и Индия значительно увеличили импорт российских углеводородов. Причина — дисконт около 20 процентов после введения западных ограничений. По данным аналитиков агентства Kpler, на борту танкеров, следующих в Азию, сейчас рекордный объем нефти. Еженедельно туда доставляют 75 миллионов баррелей — почти в три раза больше, чем до военной спецоперации России.
Пекин хочет и большего: Bloomberg пишет о потенциальном интересе КНР к акциям «Газпрома». Однако «не факт, что сделка состоится». Поэтому нельзя исключать, что китайским энергетическим гигантам достанется доля уходящих западных игроков.
Рисковый уход
Россия, несмотря на западные санкции, в 2022-м заработает на экспорте нефти и газа даже больше, чем годом ранее. По расчетам Bloomberg — 320 миллиардов долларов. Интересно, что в Москве прогнозы более скептические. Министр финансов Антон Силуанов в апреле предупреждал, что добыча нефти в России может сократиться на 17 процентов — до уровня 2003-го. Но похоже, этого не произойдет, поскольку удалось перенаправить потоки в Азию.
Поставки в Европу и США снизились на 1,2 миллиона баррелей в сутки, но в Индию, Китай и Турцию выросли — на 730, 400 и 180 тысяч соответственно. В апреле, по данным МЭА, общий экспорт российской нефти практически вернулся к февральским показателям. Майские цифры могут оказаться еще выше — благодаря контрактам с Индией: прирост экспорта за месяц составил 300 процентов.
Заправщик на одной из автозаправочных станций BP в Москве
Вместе с тем цены на энергоносители в Европе растут из-за сокращения российских поставок. С уходом из России крупных игроков Старый Свет недополучит значительные объемы углеводородов. По данным опрошенных РИА Новости аналитиков, в суммарных запасах BP доля «Роснефти» составляла около 47 процентов, в структуре прибыли за прошлый год — приблизительно треть. С учетом перспективных совместных проектов в Восточной Сибири, в ближайшие годы эти цифры могли бы вырасти.
На Западе уход концерна из России встретили неоднозначно: на фоне агрессивных заявлений политиков эксперты рынка не восторге. «Когда вы владеете 20 процентами одной из крупнейших в мире нефтегазовых компаний, вы не просто рядовой акционер, — пишет Лорн Стокман, директор Oil Change International. — Обычные люди смотрят и понимают: вы работали последние 30 с лишним лет, чтобы развивать российскую нефтяную промышленность — больше, чем любая транснациональная корпорация. Это огромная ответственность».
«Уходящие из России компании начинают искать ресурсы в Африке, Латинской Америке и других регионах, чтобы заменить российскую нефть. Но там игроки могут повторить прежние ошибки», — добавляет Стокман.
Он имеет в виду события вековой давности, когда британские и американские компании столкнулись в Латинской Америке с разгулом коррупции и криминала, а в Мексике — еще и с принудительной национализацией скважин. Есть и другие трудности: в некоторых государствах Центральной Африки группы боевиков время от времени берут европейских нефтяников в заложники.
Статус кво
Впрочем, уход столь крупных игроков невыгоден обеим сторонам. Отечественный энергетический сектор во многом зависит от западных технологий. В 2020-м доля зарубежного оборудования и услуг в отрасли составляла 40 процентов. В добыче нефти на шельфе — 75 процентов. Технологические пробелы заполнить очень сложно.
«Создание полного спектра российских аналогов вряд ли возможно в среднесрочной перспективе: за последние восемь лет мы сумели сократить долю импортного оборудования и услуг лишь на 20 процентов», — подчеркивает Евгений Лашков, генеральный директор инвестиционной компании ООО «АБЦ». По его мнению, выходом станет использование либо азиатских разработок, либо ресурсов параллельного импорта.
Нефтяная качалка около Ямашинского сельского поселения в Республике Татарстан
Многие технологии и оборудование уже ограничены санкциями — по глубоководному шельфу и Арктике запреты действуют с 2014-го, добавляет директор Фонда энергетической безопасности Алексей Гривач.
По мнению Ивана Петрова, на Западе понимают, сколько денег способно принести сочетание западных технологий и мощной российской сырьевой базы. Поэтому аналитик допускает, что за санкциями скрывается не только геополитическая, но и конкурентная борьба. «Мы видим, что «Роснефть» и ВР — это уникальный высокотехнологический бизнес-тандем, имеющий преимущества перед иными транснациональными корпорациями. Это может нравиться не всем из них», — обращает внимание Петров.
Однако у наблюдателей складывается впечатление, что BP и другие игроки с серьезными долями в прибыльных проектах на самом деле не стремятся покидать Россию. «Реальный выход произошел либо по мелким активам, либо по разработкам, в которые еще сильно не вкладывались. Компании сделали громкие политические заявления, но не более того, — говорит Алексей Гривач. — Например, участие Shell в «Сахалине-2″ — один из лучших проектов в структуре компании по показателям маржинальности».
В интересах российского нефтегазового сектора, считают аналитики, поддерживать статус кво и не совершать резких движений по изгнанию зарубежных партнеров.
Опять же, сто лет назад западные компании уже уходили из России — когда большевики национализировали скважины Кавказа и Каспия. В Standard Oil of New Jersey (нынешняя ExxonMobil) тогда заявили, что больше не хотят «иметь дело с этими русскими». Но позже иностранцы вернулись — пусть и не сразу. Оказалось, бросать такой рынок для них очень невыгодно.
